Петербургский сыск. 1874–1883 - Страница 119

119

– Значит, преступник – одиночка? – Спросил титулярный советник Евневич.

– Не только одиночка, но кто—то из наследников. Посудите сами, Фроловы постороннего человека бы испугались, а в данной ситуации преступник своё появление объяснил, видимо, шуткой.

– Так, но как мог предполагать преступник, что городовой покинет пост в ту ночь, когда Фроловы отпустят на вечер слуг?

– Есть одна мысль, которую проверит Михаил Силантьевич, – Путилин кивнул головой в сторону заскучавшего помощника Жукова.

– Я, – начал тот, но осёкся.

– Ты, Миша, ты, и займёшься с особой тщательностью, – добавил, – как ты умеешь. Петру Павловичу, – указал коллежскому секретарю Лерману, – предстоит выяснить всё о жизни Бориса Алексеевича Фролова, о взаимоотношениях с отцом и том случае, который случился после написания духовной и их рассорил. Произошло сие событие после десятого ноября семьдесят шестого года. Вам, Леонид Осиповыч, в поручение старший сын убитых Михаил, являющийся наследником основного капитала. Ну, а вам, Василий Андрианович, поручается женская особа – Анастасия, единственная дочь. Если всё ясно, господа, то прошу обо всех новостях докладывать мне незамедлительно, – постучал по столу рукой, – где бы я не находился и в любое время.

– И ночью? – Вставил неугомонный Жуков.

– И ночью, – без тени улыбки ответил Иван Дмитриевич.

Надворному советнику Иванову по чести сказать повезло. Анастасия, единственная дочь Фроловых, проживала в столице вместе с мужем действительным статским советником Кочкуровым в собственном доме по Большой Итальянской улице.

– Действительный статский советник Кочкуров, сорока девяти лет, – докладывал Василий Андрианович, – вице—директор Почтового Департамента, православный, имеет капитал почти в миллион рублей, два доходны дома: один – в столице, второй – в Москве, долгов не имеет, пагубных привычек тоже, есть любовница на Петербургской стороне, но её подарками и деньгами не балует, хотя и снимает квартиру во втором этаже. Анастасия Сергеевна воспитывает троих детей, ни в чём не нуждается. С обоими братьями поддерживает связь, младшему Борису иногда помогает в тайне от мужа и, уже покойных родителей, деньгами.

– Быстро управились.

– Живут и о преступлениях не помышляют, всё, как на ладони.

– Может быть, любезный Василий Андрианович, выяснили: встречались ли наши родственники и что делали в ночь убийства?

– С Михаилом иногда встречаются, а вот с Борисом давно не виделись, в ночь совершения преступления мирно спали в собственных постелях.

– Удостоверено свидетелями?

– Конечно, тем более, что грузный Кочкуров никак не может быть убийцей. Вам надо бы его увидеть, – на лице Иванова появилась улыбка, да и хрупкая Анастасия не смогла бы перенести тела родителей.

– Если одну ниточку нашего расследования мы можем завязать и более к ней не возвращаться, ибо всегда приятно иметь дело с порядочными людьми. – Сказал Путилин, отодвигая от себя какую—то бумагу. – Есть одна вещица, которую я упустил. Драгоценности.

– Драгоценности? – Переспросил Иванов.

– Совершенно верно, драгоценности госпожи Фроловой. Вы, Василий Андрианович, поезжайте—ка на место преступления и переговорите с горничной Натальи Ивановны и выясните, какие кольца, броши иные украшения носила убитая. Заодно установите, кто из слуг был рассчитан за последний год. Если по описанию украшений возникнут трудности, придётся вам посетить госпожу Кочкурову. Она наверняка должна знать об украшениях матери. Неприятная встреча, но, увы, такова наша служба, чтобы избавится от нарыва, следует его вскрыть.

Самым простым в порученном деле является установление места проживания искомого человека, если он честен и не скрывается от правосудия или кредиторов. Леонид Осипович не стал прибегать к расспросу слуг убитых, а направился в адресный стол, где спустя три четверти часа у него в кармане лежал серый листок бумаги, на котором крупным размашистым почерком указан дом, где ныне обитал Михаил Алексеевич Фролов.

Оказалось, что старший сын убитой семейной пары когда-то служил в гвардии, имел чин поручика, но армейский образ жизни, вконец, наскучил и он подал в отставку. Не стал, как большинство дворян, проживать деньги, получаемые с имений, отданных ему отцом, а почувствовал тягу к гражданской службе, состоял при Министерстве Государственных Имуществ.

Михаил обликом напоминал отца, голову оседлали тёмные волосы, голубые глаза получил в дар от матери, всегда опрятен, чисто выбрит, сам вид говорил, что привычку повелевать получил вместе с первым армейским чином. Двадцать восьмой год пошёл, прелестная жена из древнего княжеского рода, двое детей. Склонности к порочным занятиям не имел. Садясь за карточный стол, никогда много не проигрывал, лишь ту сумму, которую наметил. В деньгах не нуждался. В ночь убийства родителей отсутствовал, но сыскной агент Евневич с достоверностью установил, что Михаил Фролов находился в это время в Английском Клубе, возвратился в три часа пополуночи, что подтверждалось свидетелями.

Из наследников, которые получали основную часть капитала, оставалось проверить только младшего Бориса.

– Что ж, тоже хорошие вести, – Иван Дмитриевич улыбнулся, – вам Леонид Осипович, стоит присоединиться к Лерману. Мне кажется, что там необходимо более тщательное обнаружение и проверка сведений. Не удивлюсь, если Фролов—младший давно находится в столице.

– Вы предполагаете, что он, – сыскной агент не договорил.

119